Мыс Дежнёва — крайняя восточная точка России (и Евразии), а село Уэлен — самый восточный населённый пункт нашей страны, если не считать погранзаставу на острове Ратманова.
Рассказ-эссе о моём путешествии к этим двум точкам на карте Чукотки можно прочитать в разделе Путешествия пройдя по этой ссылке.
Первая же часть фоторассказа доступна по этой.
День первый. Пинакууль.
Наше путешествие началось из села Лаврентия — столицы Чукотского района Чукотки. Глубоко врезающийся в сушу залив был назван мореплавателем Куком Заливом Святого Лаврентия, от этого названия своё имя получило и село.
На «ту сторону» залива, на место под названием Пинакуль, нас забросили морзверобои на вельботах. Пролив шириной 7 километров лодки преодолели минут за 20-30 и не смотря на то, что сейчас вода ласково купается в солнечных блёстках, посередине бухты волны поднимали судно метра на 2, откуда оно устремлялось вниз, как с горки, а наши души уходили в пятки.
Пинакуль — бывшее селение береговых чукчей, ныне используется как место рыбалки и как перевал-база морзверобоев. Китовые кости, а так же кости других морских млекопитающих — характерный предмет на берегу таких мест.
Под ногами встречаются разнообразные морские сокровища, которые в Анадыре, где я живу, не встретишь, хотя море там тоже есть. Больше похоже на черноморское побережье.
Небольшой китовый позвонок на песке. Позвонки побольше использовались прибрежными жителями как мебель, например стул, или же как строительный материал для стен жилищ.
В некоторых посёлках встречаются целые китовые кладбища. Сегодня, чтобы не захламлять тундру, а так же для того, чтобы не привлекать медведей, китовые скелеты чаще всего хоронят в море: откуда кит пришёл — туда и уходит.
Северные моря совершенно отличаются от своих ласковых, игривых и мягких южных сестёр. Даже в абсолютном спокойствии чувствуется вспыльчивый характер этой холодной воды. А мощь толщи, обрушивающейся на берег шумным накатом, слышен за несколько километров.
Чёрное море вызывает улыбку, Берингово море — уважение.
Старые вельботы и другие судна на песчаном берегу залива придают Пинакулю совершенно не типичный для Чукотки вид. Только шкура медведя, которая сушится на одном из кораблей возвращает к действительности: это не Арал.
Мы — другое поколение. Поколение романтизма, открытий и радости борьбы осталась в прошлом, и мы к нему не прикоснёмся. На тех временах, да и над нами, можно поставить крест. Мы — сытое и ленивое поколение.
Человек, в своём стремлении завоевать Природу, потерял разум. Три сотни бочек лежат на побережье залива Лаврентия, ГСМ вытекает прямо на тундру, откуда, естественно, попадает в море. Пищевая цепочка начинается микроорганизмами, а заканчивается человеком, который потерял разум.
Подобную картину я увидел и возле Уэлена.
День второй и третий. К озеру Коолен.
Тундра для не видавшего тундру может оказаться проклятьем. Болота, которые надо обходить, реки, которые надо форсировать, гнус, который надо терпеть. Ко всему этому прибавляется кочкА — слово, которое многим не знакомо, рассказ же о путешествиях какого-нибудь чукотского старожила обязательно содержит информацию о том, была кочка или нет. Если тундра твёрдая, поход не считается сложным. Если же была кочкА все понимающе сочувствуют, зная, что пришлось испытать туристу.
Кочка замедляет движение, кидает тебя с тяжёлым рюкзаком из стороны в стороны, вывихивает лодыжки и вообще раздражает. Просто представьте, что к концу первого дня мы прошли всего 18 километров и поймёте состояние тундры. Некоторые в группе хотели делать по тридцатке в день!
Такие невысокие «стоунхеджи» иногда встречаются в тундре, чаще всего на сухих, высоких и продуваемых бугорках. Инопланетные знаки — всего-лишь след от стоянки оленеводов: камни придерживали шкуру яранги. Вокруг голая тундра, а вот камни речные, принесены издалека.
В центре большого круга иногда можно встретить круг поменьше, заросший травой: когда то на этом месте горел костёр.
Ребята переходят реку Поутен, а я свернул от них налево и отправился в одиночку вверх по реке к озеру Коолен, совершив небольшую стратегическую ошибку, о которой уже писал в рассказе об этом путешествии. На фотографиях видно, что перебраться и вскарабкаться на другой берег я уже не смогу до самого вечера.
День четвёртый. Коолен.
Озеро Коолен с чукотского переводится как «глубокая впадина». Оно зажато с боков горами, а вот в длину вытянулось аж на полтора десятка километров.
По преданию чукчей, в озере живёт огромная рыба — Хозяин озера, которая пожирает оленей, спускающихся на водопой. Вокруг озера, и правда, лежат оленьи рога.
До этого момента я думал, что «ковёр тундры» — это метафора. На самом деле — нет. Ну может не ковер, а половичок.
Вот ещё одна загадка озера. Могу предположить, что камни так положили, чтобы привязывать лодку, или сети. Но, с другой стороны, это не очень надёжная конструкция, а для того, чтобы отвязать шнур, придётся входить в воду. Логично было сделать такой «столбик» из камней на берегу.
До балка осталось несколько десятков метров, надо только преодолеть реку Кооленваам — единственную вытекающую из озера, поэтому я надуваю свой пакрафт. Ветер был сильный, и чтобы лёгкую лодку не унесло, я кинул в неё свой рюкзак. Такой же трюк можно делать, когда ставите палатку в сильный ветер.
Пакрафт надувается насосом-мешком, у которого одна из сторон не прошита: вы ловите этой стороной воздух, а потом просто сдуваете его из мешка в лодку. Легко, гениально и быстро: надуть лодку можно за 2-3 минуты.
В балок я пришёл в конец вымотанным, но на вечернее представление, которое утроила природа, всё-таки вылез. Некоторые места врезаются в память не только своим видом, но и… звуками. Озеро Коолен и болота вокруг оказались птичьим симфоническим оркестром, и как только стало вечереть, музыканты проснулись. Я и раньше во время походов слышал все эти звуки, но они были редки, а тут зазвучали в одном несмолкаемом северном хоре: вопли и хохот гагар, крики гусей, кряканье уток, даже какая-то мелкая пичужка на углу крыши балка что-то щебетала.
«Утро было необычайно солнечным. Стояла редкая для таких северных мест погода — идеальная, чтобы остаться на днёвку и насладиться отдыхом. Но опыт говорил, что пока есть погода — нужно идти, и я, оттягивая этот момент до последнего, все-таки отчалил после обеда.»
День пятый и шестой. Путь в Уэлен.
По реке Кооленваам я сплавился за один день, хотя изначально рассчитывал плыть дня два, но берега реки наводили тоску, поэтому я грёб, пока погода позволяла. Позже я заметил, что за 15 километров до своего впадения река меняет название на Уучьынвеем, так что получается, что я прошёл две реки.
Место стоянки на реке Уучьынвеем на фоне хребтов Китпык, Китлык и Эттельхвылевт. Здесь река уже не несла пакрафт и последние часы приходилось вгребаться. Песчаные берега напоминали какие-то дюны. Наверху нашлись следы стоянки, и старый ящик послужил мне дровами для костра. С ним, всё-таки, уютней.
За этим хребтом, почему-то безымянным, и лежит Край Земли — мыс Дежнёва. Отсюда до него по прямой около 30 километров.
Наличие вынесенного морем плавника позволило освоить береговым жителям «кораблестроение» и охоту на морских млекопитающих. Байдары делались целиком из дерева, а обтягивались моржовыми шкурами и лахтачьими ремнями. Такое судно было невероятно лёгким и могло «запрыгивать» на верхушки волн.
Возможно, что это дерево приплыло с другого континента, по посмотрите, как оно похоже на китовую кость, выбеленную ветром и осадками.
Ещё один сюрприз: лебедей здесь я точно не ожидал увидеть. Представьте только: мы забрались черт знает куда, с одной стороны болота, а с другой океан. Природа непредсказуема и щедра на впечатления, а вот человек предсказуем.
Пока я шёл, я ведь всё-равно представлял, как я увижу эти места. Они мне казались чем-то чистым, началом мироздания, местом, где из океана появляется суша. В голову лезли мысли о том, как здесь зарождалась и выживала уникальная цивилизация, воспитанная Природой.
То, что я увидел на косе Уэлен недалеко от самого восточного поселения России, повергло меня в шок. Наверное, этот вид — одно из самых сильных потрясений в моей жизни. Осознание неотвратимости конца света пришло в месте, где он начинается. Правильно-ли мы живём?..
Вторая часть фоторассказа, в которой я сходил на мыс Дежнёва и возвратился в Лаврентия.
Кто не читал основной рассказ о путешествии из Лаврентия на в Уэлен и обратно, может сделать это по ссылке.
Так же рекомендую посмотреть вот эти вот панорамы, лучше на компьютере и в полноэкранном режиме:
Маршрут похода от Лаврентия до мыса Дежнёва и обратно:
Для тру-туристов маршрут на двухкилометровке. Открывается в новом окне, весит 3 метра.
[…] Мыс Дежнёва — крайняя восточная точка России (и Евразии), а село Уэлен — самый восточный населённый пункт нашей страны, не считая погранзаставы на острове Ратманова. Сегодня фотограф Тимур Ахметов поделился с нами удивительными снимками из этого отдаленного уголка. Тимур Ахметов […]